"Kalinin-Trophy 3". Литературный конкурс, 17 декабря - 10 января

сама писала?

Знаете, что мне этот текст напомнил? Предыдущий, критику которого автор воспринял в австрийские трёхгранные штыки. Напомнил схожей манерой писания: те самые умышленные перестановки глаголов и существительных, делаемые для “состаривания” текста.

Крокелюры эдакие, новодельные, вроде тех, что Мистер Бин в одном дурацком фильме творил при помощи лака и фена.

На самом деле, искусственно состаренный текст, повествующий о временах Ярополка и, скажем, быте советской деревни – почти одно и то же, достаточно лишь постоянно менять местами определённые части речи.

Скажем, фраза “Иван шел сумрачной лесной дорогой к соседнему селу Невьяново” для совсем уж “древнерусского” текста должна звучать так: “Шёл Иванко дорогою лесной, сумрачной, ко селищу соседнему Невьянову”, а в описании более “новой” деревни вот как: “Шёл Иван дорогой лесной, сумрачной, к соседнему селу Невьянову”. Кто этим приёмом пользуется? Правильно: писатели-деревенщики, либо не могущие выразить деревни современным им языком, либо деревни не знающие.

К этим деревенщикам в последние два десятилетия примкнула безобразная когорта псевдофантастов и псевдоисториков от литературы и ярчайший представитель этих последних – Мария Семёнова, упоминавшаяся тут ранее. Книжные полки наводнены псевдоисторией, вышедшей из-под шкодливой клавиатуры псевдописателей, имя коим – легион...

Ощущения деревни их писания не дают – хоть семижды вставь в текст “ригу”, “овин”, “молотьбу” и “Макарка, ты гуда гусей-то погнал, окаянный?!”.

Мне кажется, что автор этого текста деревню знает. Но трудно представить кабинетного интеллигента, задавшегося целью упрощать текст (не идущий от первого лица какого-нибудь необразованного героя), трудно представить себе хорошего писателя, желающего состарить текст, меняя существительное и прилагательное местами.

Этого не нужно делать, даже в прямой речи персонажей, это дурновкусие, это невозможность сказать своими словами то, что хочет за тебя сказать рвущийся из бумаги человечек.

Но, я излишне, пожалуй, привязчив.

Текст интересный – как рассказ, как повествование.

Что строил этот дядя, становится понятно почти сразу – но мы и не шараду решаем, ничего что сразу угадывается. Мирные чудики, коих довелось мне повидать немало, всегда привлекали – и как потенциальные герои и просто “для пообщаться”. Однако, вынес я урок из этих чудикоштудий: мирным, по-настоящему, не оказался на поверку ни один из них, никто, даже те, кто аж светился святостию своей.

Немирные это люди; либо с червоточинкой нехорошей, либо с придурью – нехорошей же. Не привёл Господь настоящего старца повидать – вот может автору дал. Пообщаться бы с тем Тимохой...

В каментах писали об отсутствии или неявности конфликта в произведении; не знаю насчёт этого, но вот что чудики почти всегда нехороши – взял бы ты, автор, на заметку, на будущее.

Ещё по тексту.

Как-то сложно у автора рождалась форма церкви и ветряка. Однако, нашёл я в памяти похожее сооружение – возведена церквуха по рисункам князя Трубецкого, зовётся “Кулич и Пасха”, стоит в СПб.

Бабулька оставшаяся и помершая потом – для чего нужна была в тексте? Для большей слезы или правдоподобности? Можно было без бабульки, вполне. Надо просто автору самому понять, о чём рассказ: о Тимохе, о всенародной трагедии с Чернобылем и отселением, о вымирании русской-белорусской-украинской деревни – или обо всём этом вместе? Если обо всём вместе, то не только бабуля там к месту и вороватый председатель, то ещё и перекупщики должны присутствовать (кавказцы, наглые), деревенская наркомания, отсутствие фельдшера... Ей-богу, хватило бы одного Тимохи на описание того, чего мы не знаем (чистого, светлого), а остальное-то нам ведомо...

По той же причине и жена-дылда не особо нужна, и уж точно – раз мелькнувшая дочь. Можно упомянуть об этом, но абзацами расписывать не след, лишнее, необязательное. (Где моя бритва старика Оккама, о которой сам же постоянно забываю?). Сюда же отнесём станок пилильный, много лишних раз помянутую мастеровитость, вонючие пирожки , etc. Что останется от текста – скелет? Жемчужина останется, освобождённая от каменных створок и полужидкого мясца.

Хороший текст.

Несколько скучноват, нарочито деревенский, с лишними героями и описаниями. Мне ли судить? В этом конкурсе – мне, вообще – конечно нет, сам себя автор судит.. Если автор не сочтёт опять мои слова прямым оскорблением, а вылущит из них, многих, зерно, я буду этому рад.

Ага. Ну вот собственно скорее всего и победитель конкурса.

Илья, что-то ты на деревенских сильно давишь. Нормальные мы. :)

Родину Тимоха хоронил. Старую, полуслепую. Одинокую.

Кстати, тов. автор "Вознесения"! В русском языке перфект давно помер, совсем. То есть у нас нигде уже формы типа "писал был" не употребляют. ;)

Может, канеш, где-то затерялась такая деревня, что там это есть, но она видимо где-то совсем-совсем глухо, исследователи её еще не нашли.

Тигра добавил 12.01.2011 в 01:33

Не прочитывается этот посыл никак, увы.

Господи, Вседержитель, как хорошо, что не я первым это сказал; осанну пою Тебе, и Оксанну!..

Это то, что я называю дубовым образом.

Дубовый - от знаменитого и многажды проклятого ещё в школьные годы "образа дуба в романе Л.Н.Толстого "Война и мир".

О, как он, проклятущий Кверкус робур, мучал меня - вложенным в него антропоморфизмом, безобразной кучей висящих на его ветвях функций, огромным пространством, которое занимал в книге, возвратами к нему в разных местах, как раздражает и по сю пору!

Берёшь отвлечённый предмет, явление или человека - и уснащаешь его глубоким смыслом.

Нужно взять что-то именно отвлечённое, далёкое от основных героев - и сделать это что-то важным действующим лицом, вложить в него чуть ли не основную мысль своего произведения, чтобы потом всегда была возможность сказать: а ты, читатель, дурак, коли не заметил многих великих смыслов, которые я влил вот в эту раздавленную между 118 и 119 страницами Библии муху!..

Разница, однако, между первообразом дуба в мировой литературе и его инкарнацией в "Вознесении" имеется - там эта тягомотина понимается сразу (и читаешь, читаешь, ждёшь, когда же он, зараза, доопишет его последнюю ветку), а тут - не угадалось сразу. Я уж боялся: не "дубовый ли образ" та бабулька. Не напрасно боялся...

Да, подумал вот: "дубовый образ" - это может быть и обидно для автора, назову-ка я сие "небесным образом". От не менее тягостного "неба над Аустерлицем". Та же фигня, только возвышенная, а не укоренённая.

сама конечно. читала. единственный текст из миллиона там выложенных от начала до конца и с большим интересом. автор молодец. остроумен, легок, жизнерадостен. и без этих, как их там Калинин называет - псевдостей. замечательный текст.

Кстати, насчет псевдо;

вот теперь знаем.

эта псевдость нас точит изнутри. всех видать.

Вступлюсь.

"А ён у прошлам годзе заболев був" - говорит моя теща. (Она жива, то есть не вымерла) - "А он в прошлом году заболел был"

Ну что сделать - не знает тёща, что такие формы глагола не употребляют.

ИМХО, он и не должен здесь быть выпуклым - как всякое истинно ценное, но в чем деревенский и не признается. Может, надо видеть, пережить смерть деревни...

Правильно!

И ваще, как хотим, так и выражевываемся!

Как писать - так никого нет, а как критиковать - дык все разом :p

.

.