Моя табуретка в курилке

Таки а где табуретка-то?

Так вот она - здесь! Уже из 103 досочек...

Cossack, так это... вот тут, сижу, курю...

Сегодня уж очень нервно затягиваюсь. Есть причина.

Один из маленьких противных эпизодов журналиста-провинциала. Это когда тебе говорят о таком, о чем молчать нельзя, но и сказать - не можно. Потому как бездаказательно, а если с доказательствами - себе дороже и другому - втридорого.

И вот в ходе этого случая после отправки одного элктронного письма мне звонят на домашний телефон.

"Здравствуйте, вот вы тут писали..."

Звонят из органов.

Вывод прост до абсурдности: вся почтовая база, которая тут, находится уже там.

Встает вопрос: где же тогда зарегить мыло?

Нет, не так: есть ли не продажные почтовые сервера?

И даже не так: есть ли почтовые сервера, базы которых не доступны органам?

Хотя, нервность при курении не от того, что адрес узнали - понимаю, их хлеб, им нужно его отрабатывать.

Другое претит: вот так просто мне об этом сказали... Типа - все в порядке вещей...

Ksenka, дайте ссылки мне, пожалуйста. Уже просмотрела великое множество ссылок, но результата пока нет. Может быть Ваши помогут мне...:)

Сорри, что с запозданием, но всё же отвечу.

Думаю, что нет. В РФ действует система СОРМ2. В Беларуси, думаю, тоже немало замечательных внедрений в данной области.

Jackyk, есть. Почта ходит через SSH на забугорный сервер. И уже оттуда оправляется вовне. Не помню где видел хостера почтовых ящиков или как он там называется.

Выкарабкался. Мне понемногу снова становится интересным мой проект. Нет, не эта табуретка – другой, большой и сложный, в который уже вложил кучу труда, времени и денег. И еще труда других.

Что было – неважно для тех, кто не со мной рядом.

Когда стало вкрайняк (вот не нашел иного слова) узнал новость, которая тихим ужасом в две минуты облетела весь район.

В январе в нашей больнице – ЧП. В реанимации умер ребенок. Еще и сейчас идет проверка, но молва говорит о пьяных врачах. Факт, что один уже работает в другой больнице, второй – на другой должности.

Были проверки, одна за другой. Во все инстанции пошли письма. Главврача обвиняли во всех грехах (единственно, любовницу не приплели). О ребенке забыли – говорили об экономических и должностных преступлениях.

(Главврача я знал лично. Еще когда он возглавлял «скорую помощь». Более 10 лет. Встречаясь, мы обычно разговаривали «не для прессы». Поэтому я никогда не писал в последние годы о делах больничных.

Высокий, симпатичный мужчина. Корректен и вежлив с младшим и средним персоналом. Не был хамом.)

…В один из недавних дней главврач едет на аттестацию в область. С ним – должностные лица.

И на полной скорости авто уже перед областным центром врач выходит из машины. Навсегда.

Он разом решил все вопросы.

Он был старше меня всего на 4 года – 49 лет.

Это известие меня подбросило.

Я оглянулся на себя.

И понял, как надо жить.

Сегодня – Сороки.

По православному – день поминовения 40 святых.

А по народному – сегодня прилетает 40 видов птиц из далёка.

С детства этот день помню теплым и солнечным. Этот день был особый – сосед дед Андрей ладил арэли – качели попросту. У его дома росла высокая огромная береза и рядом – такая –же груша-дичка. И накануне туда затаскивалась толстая перекладина, ложилась на суки березы и груши. С перекладины спускалась веревка, толстая, проверенная.

Длина этой веревки была порядка 5-7 метров.

И вот в сегодняшний день мы с утра уже были у этих качелей.

Сразу садили деда Андрея и немного его раскачивали. 40 раз. А потом – наша очередь.

Раскачивали так, что в верхней точке веревка с сидящим становились почти параллельно земле… Страшновато.

А еще многие девчонки в этот день уже ходили без колгот. В платьицах. И встречным порывом ветра эти платьица срывало с колен, как они не зажимали подолы. А может, и не хотели зажимать… И визжали, и просили ребят не раскачивать сильно.

И так – целый день, всех и каждого, по очереди.

После работы подходили повеселевшие мужики – который просил качнуть его сколько раз. Говорили, если в этот день покачаться, комары кусать в лето не станут. Которая из женщин осмеливалась. (Взрослые уже на работе чуточку отметили этот праздник).

Когда начинало смеркаться, постарше ребята собиралась – их очередь. Хлопцы, которые раскачивали, менялись – от того, какую девчонку катали. Тут ведь можно было «случайно» промахнуться и коснуться девичьей груди…

…Мне кажется, и груша, и береза не стали расти с того дня, как в один год там не появились на Сороки качели. Они и сейчас в ту же высоту, что и в моем детстве. Только хата деда Андрея вдруг стала маленькой, вжалась в землю. Деда Андрея давно нет, нет его бабы Маруты, которую мы побаивалась, но которая в этот день терпела неутихающий визг и хохот у своего дома. Нет девчонок и ребят. Есть пустая и тихая улочка.

И стоят дома, да только в единицах вспыхивает по вечерам свет.

Умирает моя деревенька.

Valeriy, замечательно.

Эти виньетки памяти - стародавняя традиция русской литературы; я бы провел линию от Набокова через Гранина и - ко всем нам, в чьих головах хранится много чего ускользающего.

Описания уходящей (и даже ушедшей совсем) натуры - это нужно.

Не знаю, насколько в тему, но посмотреть стоит: