Насколько реально получить агс или бан по абузе?

Cell:
Ну, хотя бы, в Гугл перечислить...

Но вопрос звучал "сколько вы готовы платить".

А не "платите немедленно".

Потому что практика показывает, что все форумные борцы за свержение беспредельного Яндекса на деле оказываются нанобойцами (это в лучшем случае).

Про худшие пока промолчу.

fildim69:
Тогда скажу так - когда видишь конкретную цель стоимость имеет малое значение!

Cell:
Вот истинные слова не мальчика, но российского Дональда Трампа! Отлично сказано!

Скажу по секрету - собрать деньги, выкупить акции Яндекса (они сейчас как раз падают), сменить менеджмент, Садовского - в шею, посадим своих людей и, наконец, начнем показывать в выдаче нормальные сайты про кино-онлайн, CS и коленочные интернет-магазины.

Конкретно сказал? Цель ясна?

fildim69:
Почти! Не совсем тот путь который Я предложил.

fildim69:
Если все действительно озаботятся этой проблемой например на всех семинарах и конференциях!!!

Cell:
Вы предложили:

Тогда изменю вопрос.

Назовите список конференций и семинаров, на которых вы уже поднимали вопрос о беспределе Яндекса или только собираетесь поднять.

fildim69:
на следующем семинаре в Питере обязательно этот вопрос задам

/ru/articles/48
Игорь Ашманов: - По-моему, это очень странный фактор. Вот смотрите, про то, какие ссылки платные Яндекс, я так понимаю, знает и так.

Александр Садовский: - В основном да.

Игорь Ашманов: - То, что он их не учитывает, это, на мой взгляд, не верно…

Александр Садовский: - Мы не учитываем все некачественные, и постепенно уменьшаем даже качественную часть.

Игорь Ашманов: - Но история показывает, что летом 2008 года и даже еще летом 2009-го, было сделано 2 попытки Яндексом вообще не учитывать ссылки.

Александр Садовский: - Нет, такой попытки не было.

Игорь Ашманов: - Они были, ...

Два года назад, до Матрикснета, конечно же, Яндекс был не в состоянии пессимизировать платные ссылки. По одной простой причине, потому что там, где платные ссылки, там бизнес, там деньги, а там, где средства вкладываются хорошие, там и дизайн хороший и контент релевантный. Это очевидно.

Может быть, теперь вы немножко и понижаете вес этого факта, но ведь не до конца же?

Александр Садовский: - Не до конца. Еще раз, если в будущем и останутся работать какие-то платные ссылки, то это будет гигиенично, хорошо поставлено, на хороший сайт, по которому ходят пользователи, и так далее. Речь будет идти об единицах или десятках ссылок, которые будут поставлены в пределе, никакой речи о массовых покупках или о биржах ссылок не будет. К этой точке мы постепенно и планомерно идем.

Игорь Ашманов: - А мужики-то не знают.

Александр Садовский: - Теперь знают.

богоносец:
Не позорьте джунгли, там обсуждаюся более интимные вопросы симбиоза:

Вот такой стёб. ГСтрой всё понял и до того. Слава Яндексу!

Kamchess:
И вдогонку вопрос: тому, кто контролирует асессора с правом принятия решения, есть дело до каждого конкретного зафильтрованного сайта?

богоносец:
к заявлениям веб-мастеров о значимости их собственных
сайтов следует, а-приори, относиться с большой осторожностью

богоносец:
И есть реальный бизнес конторы «Яндекс»... конечно же с абсолютной истиной в <title>Контекстная реклама от 30 копеек за клиента</title> верьте!

Джо Саратини:
в Яндексе, вероятно, как и в любой бюрократической компании, тьма "ступенек"

http://pelevin.nov.ru/romans/pe-genp/12.html
— Ага. И что они, собираются и решают? Или в письменном виде концепции присылают?

— Ну как они могут где-то собираться, — отозвался наконец Морковин, — когда их всех этажом выше делают. Ты же сейчас сам Березовского видел.

— Ага, — вдумчиво ответил Татарский. — Ну да, конечно. А по олигархам кто сценарии пишет?

— Копирайтеры. Все то же самое, только этаж другой.

— Ага. А как мы выбираем, что эти олигархи решат?

— Исходя из политической ситуации. Это ведь только говорят — «выбираем». На самом деле особого выбора нет. Кругом одна железная необходимость. И для тех, и для этих. Да и для нас с тобой.

— Так что, олигархов тоже нет никаких? Но ведь у нас снизу доска висит — «Межбанковский комитет»…

— Да это чтоб мусора уважали, — ответил Морковин, — и с крышей своей не лезли. Комитет-то мы межбанковский, это да, только все банки эти — межкомитетские. А комитет — это мы. Во как.

— Понял, — сказал Татарский. — Кажется, понял… То есть как, подожди… Выходит, что те определяют этих, а эти… Эти определяют тех. Но как же тогда… Подожди… А на что тогда все опирается?

Не договорив, он взвыл от боли — Морковин изо всех сил ущипнул его за кисть руки — так сильно, что даже оторвал маленький лоскуток кожи.

— А вот про это, — сказал он, перегибаясь через стол и заглядывая в глаза Татарскому почерневшим взглядом, — ты не думай никогда. Никогда вообще, понял?

— А как? — спросил Татарский, чувствуя, что боль только что откинула его от края какой-то глубокой и темной пропасти. — Как не думать-то?

— Техника такая, — сказал Морковин. — Ты как бы понимаешь, что вот-вот эту мысль подумаешь в полном объеме, и тут же себя щипаешь или колешь чем-нибудь острым. В руку, в ногу — неважно. Надо там, где нервных окончаний больше. Типа как пловец в икру, когда у него судорога. Чтобы не утонуть. И потом, постепенно, у тебя вокруг этой мысли образуется как бы мозоль, и ты ее уже можешь без особых проблем обходить стороной. То есть ты чувствуешь, что она есть, но никогда ее не думаешь. И постепенно привыкаешь. Восьмой этаж опирается на седьмой, седьмой опирается на восьмой, и везде, в каждой конкретной точке в каждый конкретный момент, есть определенная устойчивость. А завалит делами, нюхнешь кокоса и будешь конкретные вопросы весь день решать на бегу. На абстрактные времени не останется.