Глава четвертая
6666 часто проводил ночи без сна. Причин тому было несколько. Во-первых, он был гениальным художником, а покровитель искусств Аполлон, как известно, посещает художников именно по ночам, когда остальных мужчин посещают женщины. Это, между прочим, вносило в жизнь 6666 постоянную сумятицу и неопределенность. Пригласит он, бывало, в гости даму, купит цветов, шампанского, коньяка и левитры – запасется, словом, как следует, ан, едва девушка выпьет, расслабится, и он приступит к делу, как тут как тут Аполлон на пороге. Бога, сами понимаете, просто так не выгонишь, даже если он из греческих мифов. К тому же, 6666 помнил, что Аполлон, по своей природе, божество хтоническое, а, значит, мстительное и злобное. Вот и приходилось хватать кисть и всю ночь бегать вокруг холста, нанося на него божественные мазки. Дама в расстройстве, 6666 – в отчаянии. К утру гениальное произведение готово, но художник весь измотан придирками бога, а дама, не удовлетворенная ни досугом, ни оправданиями художника, пребывает в депрессии, а бывало, что и в объятиях соседа с нижнего этажа. 6666 давно подозревал, что все эти божественные явления происходят не без вмешательства безбожного соседа, который, мучаясь неудовлетворенными страстями, получал таким образом на халяву возможность ублажения плоти, каковое по причине его хронического безденежья было ему в обычных условиях недоступно.
Второй причиной, вызывающей бессонницу у 6666, была мучившая его загадка бытия. Дело в том, что несколько лет назад один мудрец на серче открыл ему глаза на истинную природу зебры. К удивлению 6666 выяснилось, что зебра и лошадь относятся учеными мужами к одному роду и, таким образом, являются близкородственными тварями. Это неожиданное открытие настолько поразило служителя муз, что с тех пор он мучительно искал отличия между лошадьми и зебрами. В ночи, свободные от визитов Аполлона, он истово покрывал холсты мазками, рисуя лошадь. Затем он брал лошадь, на которой краски уже подсохли (нарисованную несколькими днями ранее), и рисовал вдоль всего ее тела черные и белые полосы, после чего, к изумлению художника, на холсте оказывалась зебра. В следующий раз он снова раскрашивал ее в другие цвета и получал то вороного жеребца, то гнедую кобылу – это зависело от выбранного колера и особенностей настроения гения.
Эти неожиданные мутации всякий раз так потрясали 6666, что в благоговейном восторге он чуть было не сменил ориентацию в мире искусства, став из художника поэтом. Частенько после испытанного от очередного превращения зебры в лошадь и обратно экстаза приходили ему в голову строки, вроде этих:
О, священное божье созданье!Кто же чуду даст объясненье?Удивительно как мирозданьеЭто странное преображенье!
Загадка лошади так мучила 6666, что он перешел от размышлений к созерцанию и стал ходить в зоопарк. Часами он стоял у вольеров с зебрами и лошадьми, рассматривая животных в специально купленный по этому поводу театральный бинокль. Случайные прохожие иногда слышали его бормотанье:
–Да, но как? Вот зебра... все строение тела невероятным образом повторяет лошадиную конституцию... и только масть дает возможность отличить их друг от друга. О, как невероятна жизнь!
Изучение зебр и лошадей дало 6666 многое для понимания бытия. В зоопарке он как никогда осознавал, какими причудливыми путями подчас приходится петлять разуму в поисках истины, как невероятно изменчив мир, и как необъятен он для приземленной человеческой мысли.
Одна идея не давала ему покоя. Однажды перед закрытием зоопарка 6666 спрятался за клеткой со слоном. Дождавшись, когда зоопарк опустеет и на землю опустится тьма, он вышел из своего укрытия и направился к вольеру с зебрами, освещая себе путь китайским фонариком. Задумка была проста и гениальна одновременно. Художник собирался раскрасить кобылу белыми и черными полосками и отвести ее в вольер с зебрами, где произвести над животными необходимые наблюдения, призванные разрешить как минимум две научные проблемы: первая – каково будет сходство между настоящей зеброй и поддельной, если их поставить рядом? и вторая – примут ли зебры раскрашенную лошадь за свою соплеменницу и попытаются ли овладеть ею, как они делают это с особями своего вида?
К сожалению, оба вопроса остались неразрешенными. Проклятая лошадь, завидев художника с мольбертом и красками, заржала, как ненормальная. Отвечать ей принялись другие лошади, а услышав их, и прочие обитатели зоопарка подняли такой гвалт, что даже жители соседних домов пооткрывали окна, чтобы посмотреть, по какому поводу взбунтовались звери.
А через несколько минут прибежал взбудораженный сторож с ружьем и с позором изгнал маэстро из зоопарка, причем, по пути к выходу, издеваясь над гением и ничего не понимая в высоких научных целях, преследуемых исследователем и в которые его безуспешно пытался посвятить 6666, неоднократно порывался посадить его в клетку то к пантерам, то к медведям, то к верблюдам для того, чтобы «пачкун закончил свои опыты».
Словом, опыт в зоопарке оказался неудачным и повлек за собою несколько последствий. Чертов сторож хорошо запомнил долговязую фигуру незадачливого художника и впоследствии показал его всем служителям зоопарка, так что теперь при входе его тщательно досматривали, дабы он не смог более проникнуть на территорию с красками и кистями, а во время его посещений за ним неотлучно следовал кто-либо из техников, тщательно следя за тем, чтобы 6666 не проявлял никаких вольностей по отношению к животным.
Кроме того, вольеры зебр и лошадей вскоре развели по противоположным концам зоопарка и наблюдения, в связи с этим, чрезвычайно осложнились.
В общем, исследования 6666 после неудачи в зоопарке зашли в тупик. Теперь, сидя на полянке и несуетно допивая виски из горлышка, он раздумывал – а не водятся ли в этой местности, куда их забросило божественное вмешательство, лошади и зебры, и не предоставится ли ему возможность завершить неудавшийся по вине сторожа-невежды опыт.
Но это был не единственный вопрос, занимавший 6666. Неподалеку сладко посапывал Богавокснет, которого он давно подозревал к принадлежности к секте протолысенковцев. Сейчас в голове гения зрел план изобличения скрытого ретрограда, облачившегося в белые одежды прогрессивного ученого.
Где-то вдалеке раздалось ржание и торжествующая усмешка промелькнула на лице художника. Решение было найдено. Он поднялся с травы и его мужественный силуэт запечатлели лучи восходящей Луны.
Ночь только начиналась, и времени у живописца было в избытке.
Ничего бы не сделали:
Слабаки. :)
Я говорю о том, что Калинин знает, каковы современные нормы орфографии, а пишет так намеренно, потому что приставка "бес" не имеет семантического смысла. Поэтому у Калинина это не является свидетельством безграмотности.
Жизнь во всех своих аспектах состоит из волнообразных процессов. Сегодня волна обсуждений именно этих тем схлынула, однако это не навсегда. Будет новая волна, и она тоже спадет.
У меня на форуме, например, народ сейчас переключился на обсуждение культуры и истории.
Да тут впору всю фразу почитать:
Незнание родного языка - позор не меньший.
Калинин, насколько я понимаю, делает это принципиально, выражая таким образом несогласие с реформой русского языка, проведенной большевиками.
Сколько помню - всегда. :)
Ну что ж, продолжим:
Глава третья
Полянка, где расположились серчане, имела форму трапеции. С трех сторон лес вокруг выглядел натуральной глухоманью и только от узкой стороны трапеции отпочковывалась тропинка. Вот сюда-то и обратились все взоры в ожидании появления... ну тут уж, кто кого ждал. Напряженно всматривалась публика в просвет между деревьями, а некоторые даже встали и подошли поближе.
Время шло, а на тропе никто не появлялся. Первым не выдержал Аркадий_а:
–Блин, да долго ждать-то? Чё он там – боженька, в кустах застрял?
–А куда спешить?– возразил рассудительный и безмятежный Бардо.– Пусть старик погуляет по лесу, подышит.
–Дышать здешним воздухом?– встрепенулся Целл.– Вы знаете, уважаемый Бардо, у меня есть свое мнение по этому поводу. Во-первых, нам неизвестен химический состав здешней атмосферы. Во-вторых, резкое изменение концентрации элементов в крови может вызвать необратимые последствия. Поэтому в таком деле сгоряча дышать нельзя, тут необходимо взвесить все обстоятельства.
–Правильно, не фиг дышать, чем попало,– подтвердил Незнайка.– Вот у нас был случай. Собирали мы как-то с корешами одну штуковину... Кстати, самое сложное было достать для нее необходимые материалы. Вот вы себе представляете, например, сколько нужно потратить времени и нервов, чтобы из металлического палладия получить фенантролин палладия, диацетат палладия и комплексную структуру ***945; ***945;-дипиридила с палладием?
–Чиво-чиво?– отозвался Калинин.– Какого еще депедрила? А сахарид нильсбория не надобен?
–Что, опять барские замашки?– обиделся Незнайка.– Да знаешь ли ты, какие проблемы может доставить обычная высоколегированная сталь? Какие, например, нужны резцы для детали из прутка Н12К15М10?
Калинин, недобро поглядев на Незнайку, поспешил отползти в сторону. Незнайка махнул рукой и продолжил, обращаясь ко всем:
–Ну вы-то понимаете? То титановая труба, то углеткань, то высокомодульная угленить с анизотропной структурой...
–Это все мы понимаем, а воздух тут при чем?– спросил Миха.
–Так на Пасху же было дело,– пояснил Незнайка.
–А-а-а. Ну это многое объясняет...
–Ты что – Пасху отмечаешь?– удивился Богавокснет.
–Странный подход,– удивился Незнайка.– А почему нет? Я и песах могу отметить, если чё.
–Песах?– вклинился Целл.– Ты готов целую неделю кушать мацу, Незнайка?
–Зачем?– оторопел тот.
–Это необходимо! Тора предписывает есть мацу во время Песаха.
–Ну я же не настолько долбанутый, чтобы придерживаться диет этих мракобесов!– Незнайка попытался закончить этот разговор, но не тут-то было. Целл встал прямо перед ним и сказал:
–Если бы ты, Незнайка, жил в Израиле, то Песах у тебя длился бы неделю. Но раз ты из России, то тебе предстоит кушать мацу 8 дней.
–Ой, фиг с ним, с Песахом твоим,– замахал Незнайка руками.– Я просто так сказал, фигурально. С таким же успехом мог бы назвать Рамадан.
–А во время Рамадана вообще нельзя ни есть, ни пить, пока не стемнеет. И к женщинам нельзя прикасаться! А за половой акт нарушитель карается шестьюдесятью днями непрерывного поста!
–Да отстань со своим Рамаданом,– застонал Незнайка.– Я не собираюсь его праздновать. И даже Рождество не собираюсь!
–Про Рождество отдельный разговор. Знаешь ли ты...– начал Целл. Тут он почувствовал боль в щиколотке и наклонился, чтобы посмотреть, что за тварь его атаковала. Оказалось, что в запале он встал одной ногой в муравейник, и теперь насекомые, изгоняя изувера из своего дома, почем зря грызли его ногу. Воспользовавшись заминкой Целла и истово крестясь, Незнайка, в ужасе ретировался. Он залег за ближайшим кустом и притих.
–Мда...– задумчиво произнес Бардо.– Однако начальство, как всегда, задерживается. И даже вискаря нам не предложили по случаю ожидания.
Почти одновременно с этими словами заиграла восточная музыка и на поляне появились пять юных девиц, одетых... в общем, скорее, раздетых. Они танцевали танец живота, а в руках держали подносы с виски.
–Обана!– оживился Бардо.– Девчонки, а вы откуда будете?
–Мы гурии из исламского отделения рая,– ответили они в один голос.– Шеф задерживается, мы прибыли, чтобы скрасить вам ожидание.
–Ну-у,– протянул Бардо.– Не будьте так официальны!– с обворожительной улыбкой он попытался приобнять всех пятерых, но не смог.– Эх, годы идут!– в сердцах воскликнул он.– А кстати – почему вас прислали такое мммм... недостаточное количество?
Весело балагуря, Бардо подвел гурий к бревнышку, лежавшему в тени дубов, усадил их, в середине уселся сам и начал откупоривать бутылку. Десятком бутылок завладел Миха и теперь, чуть в отдалении прикидывал, почем можно будет загнать Юни и Симу виски из исламского рая. За этими подсчетами его застал Целл, прихрамывающий на одну ногу.
–Виски?– радостно спросил он и сел рядом.– А ты с культурой его потребления знаком? Там, ты знаешь, не все так просто...
Миха понял, что с запасом спиртного придется расстаться.
–Слушай, Целл,– сказал он.– Ты тут покарауль пока, а я сейчас вернусь.
С этими словами Миха грустно побрел к бревну, где гурий уже окружила вся честная компания и весело пила спиртное, щедро выдаваемое гуриями. Бардо, Пелвис и Юни играли на невесть откуда взявшихся гитарах и пели песни, а остальные серчане весело им подпевали. Аркадий_а вовсю охмурял одну из гурий, нашептывая ей на ушко:
–Послушай, детка, ты ведь местная? Покажи мне местные достопримечательности... тут, кстати, нигде поблизости нет какой-нибудь благоустроенной пещерки с почасовой оплатой?
Гурия жеманно улыбалась и делала вид, что русского не понимает. Впрочем, может быть и вправду не понимала. Тогда Аркадий_а поочередно перешел сначала на английский, потом на идиш, попытался сплести какие-то фразы на санскрите и даже старался вспомнить хоть пару слов по-арабски, но не смог. Тогда он перешел на жесты и, рассудив, что язык любви универсален, ущипнул гурию за задницу. Гурия, однако, такое поведение не одобрила и на чистом русском языке с использованием широкого спектра идиоматических выражений, сообщила ему, что как только ее командировка закончится, он %;$*?#&, потом @(^»:^>&, и в заключение !)%*№*#, ну а потом уже можно будет подумать о пещерке, если он не передумает. Аркадий_а загрустил.
В самый разгар веселья к пирующим присоединился Целл с десятью бутылками виски, так и не дождавшийся михиного возвращения, и хотел было рассказать Юни, Бардо и Пелвису о том, как следует настраивать гитары, но не смог до них докричаться.
Тем временем стало смеркаться. Выпитое тоже способствовало расслаблению и вскоре серчане, один за другим разлеглись на поляне и стали посапывать. Бардо уснул, крепко обнимая двух гурий.
Бодрствовал только 6666.
Продолжение следует. :)
KeenKat, Вы не обращайте внимания. Когда Незнайка так говорит, это всегда означает, что он сам проходил мимо, но услышал что-то, подошел поближе и стал подслушивать. Ну а всем, кто интересуется, чем он занимается, советует проходить мимо, как это делает он. ;)
А то! Вырвать у атеиста признание в собственной аморальности и бессовестности, да еще в признании этого фактора системным для атеизма (!) дорогого стоит! :)
KeenKat, я в восхищении!
