Arsh

Бардо:
я очень люблю депрессию

palmyrra:
Не поленилась заглянуть в блог Existencia

Но посередине вздоха
он вдруг ощущает это знакомое щекотание в горле: о нет! не здесь, не сейчас!
Нельзя сейчас чихать, когда он только-только овладел положением! Он сжал
губы и заскрипел зубами. Лицо его от самого мокрого воротника залилось
краской, и на нем появилось выражение отчаяния... Не сейчас!
Он терпеть не мог чихать в помещении. С самого детства Ивенрайт страдал
чиханием такой силы, что люди оборачивались за квартал от него. И дело было
не только в громкости. Помимо акустической мощи оно еще было и чрезвычайно
содержательным по существу, создавалось такое ощущение, что он отрывается на
мгновение от своих дел и на пределе голосовых связок кричит: хо... хо...
ху... ийня! В лесах это громоподобное заявление неизменно вызывало смех и
всеобщее веселье, отчасти даже питало его честолюбие. В лесах! Но почему-то
в других обстоятельствах это вызывало иную реакцию. В церкви или на
собрании, когда Флойд чувствовал, что чих на подходе, он начинал
разрываться, не зная, что предпринять - не то чихнуть в надежде, что
окружающие или не расслышат содержания, или извинят его, не то попытаться
загнать его обратно в глотку. Естественно, у обоих выходов были свои
недостатки. Странно, если бы было иначе. И сейчас он просто не знал, что
предпринять: первую часть с "хо-хо" ему еще как-то удалось загнать внутрь,
надув губы, зато вторая вырвалась отчетливо и громко с целым облаком слюней,
которые, как туман, осели на всю поверхность стола.
Не дойдя до бара, Тедди замер, чтобы взглянуть, как Дрэгер поведет себя
в этой ситуации. Тот вопросительно взглянул на Ивенрайта, положил ручку в
карман и, взяв салфетку, принялся аккуратно вытирать рукав своего пиджака.
- Конечно, - добродушно заметил он, - у каждого человека есть свое
собственное мнение, Флойд, - как будто ничего и не произошло.
Тедди потрясенно кивнул и двинулся дальше. - Что это он такое изучил,
что вдруг поставило его настолько выше всех остальных? - А Ивенрайт, утирая
слезящийся глаз костяшкой большого пальца, мечтал лишь о том, как бы отсюда
выбраться и поскорее оказаться дома, где одежда не будет ему так жать и
можно чихать сколько угодно, не волнуясь о последствиях.