Жорж в армии

-Чикатило!

-Туто...

-Не туто, а "Я", - вяло буркнул старшина, - понабрали уродов в армию, вторую неделю служит, дебил дебилом...

Джордж стоял в строю первым, переминаясь с ноги на ногу, под ненавидящим взглядом старшего прапорщика Клименко, похмельного и злого старшины пятой роты мотострелкового дивизиона.

Прапор невзлюбил Джорджика с первого дня, по смехотворной причине - Джордж пришел в армию со своим оружием. Пусть старенький, но крепкий еще "люгер" со спиленным номером и тремя обоймами перекочевал в сейф к замполиту, а старшина, не обративший внимания на странно оттопыренный карман новенького ХБ, получил строгий выговор. Потом был нудный допрос у дивизионного особиста, беспрерывно повторяющего один и тот же вопрос: "Где ты взял пистолет?" Джордж потел и шмыгал носом, но упорно молчал. Особист с его мерзкими глазками-щелочками был конечно страшен, но Вована, старшего брата, Джордж боялся гораздо больше.

Проводы младшего Вован обставил пышно. По этому случаю были вскрыты все соседские погреба, и теперь стол был уставлен банками с консервированными помидорами, вареньем, копченым салом и прочими деликатесами. Кореша Чикатило-старшего специально подломили в городе ларек и приволокли к празднику четыре ящика водки.

Почему-то гости, приходящие на проводы, поздравляли восседавшего во главе стола Вована. На Джорджа мало кто вообще обращал внимание. Малой садил с горя стакан за стаканом, и вскоре забылся прямо за столом тяжелым хмельным забытьём.

Снился Джорджу зеленый луг с какими-то гнусными цветочками, по которому навстречу к нему шла совершенно голая Валя, соседка-библиотекарша, которую втайне хотели все районные урки. Валя же была неприступна как скала, а прибегать к обычной в таких случаях силе пацаны не могли, поскольку Валькин папа был первым в городе кулачным бойцом. Не одна сотня жиганских зубов была выбита могучим кулаком валиного папы. Несмотря на крутой нрав, дядю Колю уважали за профессию: никто так виртуозно не мог вскрыть автомат газводы и выломать в одну секунду увесистый монетоприемник.

Валя подошла к Жоржику, призывно улыбнулась и принялась гладить его по животу. Рука ее, такая ласковая и нежная, опускалась все ниже...вот оно, блаженство!

Жоржик очнулся от неприятного, чудовищно резкого запаха. С трудом расклеив веки, он увидет грязную босую ногу с заскорузлыми черными ногтями, проворно шарящую у него в паху. Трехэтажный мат прогремел как выстрел посреди дружеской попойки. Даже дремавший на продавленном кресле в углу алкоголик Валера вскинул непослушную голову, шаря невидящим взором вокруг. Хозяйка ноги, беззубая Анжелка, призывно подмигнув Жоржику, прошамкала:

-Падём ша мной, я твой подарок от Вована!

Жоржика стошнило прямо на праздничный стол. Он выбрался из жаркого амбре анжелкиного трехнедельного перегара и пошатываясь, вышел в коридор.

-Братан, пошли-ка со мной, чо дам, - Вован, вышедший следом, поманил брата в темноту соседней комнаты.

Проворно откинув половицу, Вован за кольцо поднял ляду. Из черного проема пахнуло сыростью и чем-то кислым. Пошарив в темноте, братан извлек на свет потрепанный чеводан.

-Выбирай, братэлло! - взору Жоржика предстала удивительная картина. Выкидухи, костеты, финские ножи, телескопические дубинки, нунчаки и прочие несметные богатства лежали рядами, точно на витрине, в этом потертом чемодане.

Жорж дрожащими от волнения и выпитого накануне руками полез в чемодан. Но крышка с лязгом придавила пальцы, и сокровища исчезли.

-Ты че, сука, грабарки тянешь? - злобно зашипел Вован, - ты куда собрался, ушлепок, в армию или на толковище? На, братка, владей, не срами там район.

В грязную потную ладонь ткнулась рефленая рукоятка. Да это ж батькин "Люгер"!

Погибший четыре года назад Чикатило старший был гордостью города Кислые Висяки. О его благородстве складывались легенды. Однажды он в одиночку на спор уволок прямо из Горкома Партии огромный сейф весом под полтонны, а затем сжег все его содержимое на пустыре за школой. Выигранный тогда ящик водки был распит, как и полагается, во дворе под стук доминошных костяшек и тихий незлобивый матерок.

Карьера старого урки оборвалась в один миг. Однажды он надрался самогона и полез в одиночку грабить сберкассу. На его беду к старому облупленному зданию одновременно с ним подъехали инкассаторы. В итоге Люсьен Чикатило, пьяный и злой, притащился, весь в крови и блевотине, домой полумертвый и с мешком денег в одной руке, и с этим самым "люгером" в другой. Немеющими пальцами он вложил ствол в руку старшего сына, а деньги повелел отдать в соседний приют для сумасшедших бродяг.

Подоспевшие местные менты застали рыдающего над бездыханным папенькой Вована, который при виде блюстителей порядка принялся материться и плеваться. Ни пистолета, ни денег тогда так и не нашли. Да никто особо и не искал, менты по-быстрому составили протокол и отвалили восвояси, а Вован ограничился с силу своего малолетства вывернутой челюстью и сломанной ногой.

И вот легендарный "Люгер" держит он, Джордж Чикатило, в скором времени солдат Советский, витязь, будущий герой!

Особист еще раз брезгливо оглядел Жоржика с головы до ног и тихо шепнул:

-Пошел вон.

Команда привела в действие множество процессов. Жоржик крякнул от неожиданности, испортил воздух, тут же козырнул особисту, от чего с него слетела шапка, подтянул сползающие галифе и дунул из кабинета.

А в коридоре его уже поджидал зловещий прапор.

-Чикалило! Ты заступаешь в наряд на кухню! - взревел кусок, едва завидев бледного как стена Жоржика, - Бегом получать подменку!

Третий час Жоржик был заперт в хлеборезке. Одиночество нисколько не смущало его, и он, сидя на железном столе, весело болтал ногами, уплетая бутерброды с маслом.

Масла и хлеба у Жоржика было завались. Он клал желтую шайбу на толстый кусман белого хлеба, слегка размазывал ложкой, а сверху сдабривал размоченным в холодной воде рафинадом. Получалось что-то вроде пирожного, и таких пирожных ненасытный Жоржик съел уже не один десяток.

Очередное "пирожное" выпало из рук прямо на пол от резкого протяжного, как паровозный свисток, крика.

-Аааа, ананге-сыкен! Ты чито сыделаль, ээээ!!! Ты чито кушяль столька хылеп маслА, душяр, я тфой рот топталь!!! - надрывался, заламывая руки, хлеборез, таджик Джураев. - Пыыыыстец тебе, слющь, дух, вешийся, ЭЭЭЭ!!! - вопил он, стаскивая парализованного страхом Жоржика со стола.

В хлеборезку вошел повар Самвел. Двухметровый дембель не торопясь оглядел место происшествия, поцокал языком и изрек:

-Э, ара, масло любишь, да? А старших товарищей не уважаешь, ЭЭ? Ничего, сейчас будем тебя немного учить учебка мала-мала дедушку уважать.

Самвел взял в руки подтаявший пятикилограммовый брикет масла, снял с него вощеную бумагу и водрузил на Жоржику на голову. Масло, оставшись на голове клоунским колпаком, сползло на грудь в виде воротника. Жоржик стал похож на Пьеро из детской сказки про Буратино.

Самвел критически оглядел духа, и остался доволен результатом.

-А теперь пошли, ара, пускай на тебя все ребятке посмотрят.

Жоржик шел вдоль столов солдатской столовой в этом своем маслянном колпаке и проворно тырил хлеб из тарелок. Незаметно он отщипывал куски масла от "воротника" и, перекладывая их хлебом, совал в карманы галифе.