Помогите с продолжением рассказа! Очень надо

...трусах, открыл бар, схватил бутылку виски, вылакал полбутылки и подумал: "эка меня торкнуло с утреца"...

Забыла добавить - можно употреблять любые глаголы: ушел, поехал, набрал, принял, обнял, засмеялся и т.д. и другие.

Он зашел в комнату прямо в ботинках и ... сказал жене: привяжи меня к кровати прямо сейчас на все выходные...

Ты рехнулся? - спросила жена.

Нет, я решил завязать - ответил Петрович, - ну, пожалуйста, привяжи меня к кровати за руки и за ноги, а если стану просить рюмку, то охаживай меня веником!

Обычным веником? - удивилась жена.

Да! Ну или ремешком...

Ladimir, а вашем-то возрасте, айайай :D

Вот так, Виталя - пока ты бухаешь виски, те, кто постарше, не теряют время.

Да, строгий господин Ладимир закрыл топик. Теперь другого финала и быть не может.

---------- Добавлено 06.03.2015 в 22:30 ----------

Спасибо, но мы ограничимся одним)

Это к Бардо, он вроде должен в этом году бросить, думаю уже придумал как.

Да кому он нужен будет, если бросит.

Жене, кому ж ещё-то! 😂

Петрович внезапно собрался бросить пить

Прям чтоб с этого дня и навсегда. Это отчаянное желание проснулось в нем еще с самого муторного утра и не переставало тревожить до самого обеда. В обед оно вообще накрыло своей неизбежной неотвратимостью, но сил хватило лишь только переварить куриный бульон в кафешке на первом этаже. До конца рабочего дня оставалось еще несколько часов, но в офисе все продолжали делать вид, будто ничего такого не происходит.

Едва дотерпев до вечера, Петрович решительно вернулся с работы домой. Он зашел в комнату прямо в ботинках и остолбенел: посреди грязного паласа лежало тело мужчины лет сорока пяти, в измятой толстовке и сильно поношенных динамовских кроссовках. Ноги лежавшего были волосатыми, как у орангутанга, и совершенно грязными. В воздухе стоял запах пота и прокисших портянок. Петрович нагнулся к лежавшему и положил руку на пульс: биение ощущалось едва-едва.

От прикосновения лежавший пошевелился, но подняться не смог. Петрович переступил через него и вышел обратно в коридор.

В туалете кто-то сидел, а в ванной комнате весело хлестали на пол потоки воды. Петрович прошел по лужам и завернул краны. Вода остановилась. Кухня была совершенно пуста. Петрович подошел к двери туалета и неожиданно громко крикнул: «Таня !» Стальная ванна гулко отразило эхо. Ответа не было. Петрович крикнул еще раз. Не получив ответа снова, он вошел на кухню и принялся шарить в навесном шкафчике. Через несколько минут в руках его оказалась небольшая титановая фомка, которой за считанные секунды была начисто выкорчевана дверь туалета.

Свернувшись калачиком вокруг унитаза, на грязном и выцветшем линолеуме возлежала его жена – потрепанная дама лет сорока, с располневшим телом, плохо помещавшимся в застиранном платье с цветочками. Она была совершенно и отвратительно пьяна. Он попытался растолкать ее, и жена издала булькающий звук. В тот же момент ботинки Петровича оказались испачканы невероятно мерзостной массой, по виду и запаху похожей на рвоту, каковой в действительности она и являлась

***, - сказала жена.

***, - ответил Петрович, - ***! ****** !!

Он вышел на улицу и направился в сторону вокзала. Через пару часов Петрович добрел до автосервиса, и, условившись с приятелем, забрался в фургон «Газели» и там уснул. Спал они плохо, без снов, изредка просыпаясь, словно проваливаясь в какие-то черные дыры. Наутро он встал и в том же виде потащился на работу, на завод металлоконструкций, разоренный наполовину еще лет десять назад, когда прошлое руководство разворовало и продало все мало-мальски ценные станки и материалы. Вскоре он переступил порог бухгалтерии и, грузно перевалившись через стоявшие на полу паллеты с картоном, уселся на свое место. Его соседка, чернявая женщина с толстым обручальным кольцом, похожая на цыганку, визгливо произнесла: «Вольдемар, вас вызывает директор ! Уже минут сорок ждет !». Скрепя сердце, Петрович побрел к начальству.

Директор сидел на вертящемся стуле, расстреливая из пневматического пистолета воздушные шарики, в изобилии висевшие под потолком. Петрович сел в кресло напротив. Директор обернулся.

– Вольдемар Петрович, ну вы же обещали сдать отчет – как-то странно отодвигаясь, напомнил начальник.

Петрович вспомнил, что ходил по своей загаженной квартире, ночевал в «Газели», в фургоне которой перевозили рыбу, а потом брел по улицам больше часа – и плюнул директору в усы. Плюнул ему в усы сразу за все: за маленькую зарплату, за скотское отношение, за присваивание премий и дотаций, выделяемых всему заводу, и даже за то, что в городке вовсе не было других рабочих мест. За постоянные мелкие халтуры, которые он вынужден был делать, и половина из которых оплачивалась водкой. Плюнул в него со всей пролетарской ненавистью… и проснулся.