Я тебя люблю - Конкурс.

Тётя Ира:
А кому Вы в любви признаетесь?

Бардо:
palladin_jedi, форумы точно не перепутали??....

Игорь ( Родной Портал):
посвященное признанию в любви.

Bronza:
Произведения в собственном исполнении нужно или можно чьи-то любимые?

palladin_jedi:
Ну, блин, решусь свою старую фотку выложить... Краснеть наверное буду жутко...



palladin_jedi добавил 04.12.2010 в 15:11
Надеюсь, что этот лёгкий налёт входит в правила форума... :)

Priorat:
raminas, очень хорошо

raminas:
Признание в любви, говоришь? :)

Страстное признание.
Романтишное признание.
Запоздалое признание.
Мимолетное признание.

Его кровать следовало бы сдать в музей аномальных явлений, иначе чем объяснить тот факт, что в ней она засыпала сном младенца? Это была старенькая скрипучая «полуторка», но ее сон в этой кровати не могли нарушить даже его храп и привычка курить по ночам прямо в комнате.

Он был моложе ее, не самым опытным и не самым интересным. Если бы она просто встретила его на улице, вряд ли бы он удостоился даже ее мимолетного внимания. Но он как-то нахально и легко отбил ее у кавалера в кафе, где она задержалась после дня рождения, когда именинник и все друзья ушли, а ей пришлось долго и упорно изыскивать у подвыпившего приятеля ключи от гардероба. Тогда-то он увидел ее и принялся бессовестно «клеить». И она, которая всегда считала себя благоразумной, неожиданно для себя наврала что-то приятелю, помогая ему поймать такси. А сама осталась и позволила увести себя в ночь, которая могла закончиться как угодно.

Но ночь закончилась, и она изумленно разглядывала просыпающегося рядом с ней мужчину. Он улыбнулся и потянулся к ней закрепить ночные впечатления, и она не противилась. Она спросила его «Прости, не помню, как тебя зовут?» Обычно этот вопрос задавал он. Хуже всего было то, что она действительно не помнила.

У них не было ничего общего, кроме того кафе, в котором произошло их знакомство, но они стали встречаться. Днем он засыпал ее смс-ками и звонками, в которых не было любви, только любопытство. А вечером они пили вино, почти не разговаривая. И занимались любовью. Этот секс нельзя было назвать искушенным, но он был неторопливым и нежным, и она засыпала сразу, как только после он ложился рядом и гладил ее волосы.

Она, которая никогда ни у кого не ночевала и не приглашала к себе, и уезжала в 2 часа ночи на такси, лишь бы не спать вместе, сонно и уютно сворачивалась у него на руках...

Иногда ему хотелось другого секса с ней. Запретного, неизведанного, чего-то того, о чем он не знал, но определенно знало ее тело. Но он не осмеливался попросить ее об этом, так, как если бы на ее лобке было вытатуировано «Не влезай, убьет». Хотя на ее теле не было никаких татуировок, никаких змеек и иероглифов, никаких пирсингов и шрамов, никаких опознавательных знаков. Он изучал его подробно и старательно, ночь за ночью, сантиметр за сантиметром, но оно хранило заговор молчания.

И было кое-что, из-за чего он не хотел нарушать этот заговор. Та власть над ней, когда разбудив ее для любви в три часа ночи или в шесть утра, он слушал ее стоны. Ее тело всегда было послушным и податливым как у съемной проститутки, хотя он мог поклясться, что продажная любовь было последним, на чем бы она подвизалась в этой жизни. Но если бы она открыла ему хоть одну тайну из тех, о которых он только смутно догадывался, он бы полностью потерял контроль над ней, да и ее тоже, потому что больше нигде ни в чем она ему не подчинялась. Хотя и не пыталась властвовать.

Она никогда не звонила ему сама. Однажды он попытался наказать ее двухдневным молчанием. После она снисходительно выслушала его объяснения о якобы сломанном телефоне, и для него так и осталось загадкой – вспоминала ли она о нем вообще в эти два дня? Она не любила кофе, и утром он приносил ей сладкий чай. При этом ему казалось, что она была бы гораздо ближе, если бы пила свой чай за двести километров отсюда. Тогда бы он скучал и мечтал о следующей встрече с ней, а так смотрел, как она рассеянно улыбается ему, и злился потому, что понимал - она сейчас уже дальше, чем за двести, пятьсот, и даже тысячу километров, а до следующей ночи еще так долго….

А потом она неожиданно исчезла. Абонент находился вне зоны действия явно не временно… Он обнаружил, что у него нет ее домашнего телефона, адреса, он не знает ее фамилии, где она работает, и у них нет общих знакомых. Он вообще не знал - кто она?

Она ничего не оставила, кроме воспоминаний, и именно это сводило с ума, также как и осознание собственной беспечности, когда он почему-то решил, что она будет с ним рядом столько, сколько ему захочется.

Она не смогла бы объяснить даже сама себе, почему она сменила номер, когда потеряла телефон. И она поменяла его также легко, как когда-то меняла жизнь.

Но на этот раз жизнь осталась прежней. Почти прежней. В ней не было того, кто прикурил ей сигарету, когда она уже собиралась уходить из кафе, и сказал: «Оставайся со мной…». Она была почти уверена, что телефон потерялся чуть раньше, чем смысл этой лавстори. Хотя иногда ей хотелось думать по-другому, но она боялась. Она постаралась забыть об этом поскорее и ей это удалось…