База синонимов собранная руками

Prog77:
Любой синонимайзер, который может базу из txt файла загрузить... я думаю знак "=" в тексте не проблематично заменить...

Я просто взял формат, не помню уже какой паблик базы, и свою базу выгрузил в файл в таком же формате.

По второй части вопроса. Уже выше писал откуда она взялась. И вечером кому нибудь дам на тест. Вот пока тех кто просил протестировать на форуме нет их и ждем. Чтобы выбрать авторитета, кто честно всё оценит.

Prog77 добавил 25.05.2009 в 16:55


Хорошо. Правда, это его нужно спросить согласен ли он на такой эксперимент?

И ещё подскажите как ему эту базу переслать теперь. в форуме только вчера зарегился, ещё не разобрался, где e-mail смотреть...

....
начальствующую=управляющую
начальствуя=управляя
начинавшаяся=возникавшая
начинающаяся=возникающая
неблаговоспитан=невоспитан
неблаговоспитанна=невоспитанна
неблаговоспитанная=невоспитанная
....
управлявшая=правившая
управлявшего=правившего
управлявшее=правившее
управлявшей=правившей
управлявшем=правившем
управлявшему=правившему
управлявшею=правившею
управлявши=правивши
управлявшие=правившие
управлявший=правивший
управлявшим=правившим
управлявшими=правившими
управлявших=правивших
управлявшую=правившую
управляем=правим
управляет=правит
управляете=правите
управляешь=правишь
управляйте=правьте
управлял=правил
управляла=правила
управляли=правили
управляло=правило
управлять=править
управляю=правлю
...

В понедельник 13 мая 1876 года в третьем часу пополудни, в день по-весеннему свежий и по-летнему теплый, в Александровском саду, на глазах у многочисленных свидетелей, случилось некрасивое, ни в какие рамки не укладывающееся происшествие.

По аллеям, среди цветущих кустов сирени и горящих алыми тюльпанами клумб прогуливалась нарядная публика — дамы под кружевными (чтоб избежать веснушек) зонтиками, бонны с детьми в матросских костюмчиках, тоскующего вида молодые люди в популярных шевиотовых сюртуках либо в кратких на английский манер пиджаках. Ничто не предсказывало неприятностей, в воздухе, наполненном запахами зрелой, уверенной весны, разливались ленивое довольство и радостная хандра. Солнце припекало не на шутку, и скамейки, что оказались в тени, все были заняты.

На одной из них, расположенной неподалеку от Грота и обращенной к решетке, за которой начиналась Неглинная улица и виднелась желтая стена Манежа, сидели две дамы. Одна, совсем юная (пожалуй, что и не дама вовсе, а барышня) читала книгу в сафьяновом переплете, то и дело с рассеянным любопытством посматривая по граням. Вторая, гораздо ветше, в добротном темно-синем шерстяном платье и практичных ботиках на шнуровке, сосредоточенно вязала нечто ядовито-розовое, мерно перебирая спицами. При этом она успевала ворочать головой то вправо, то влево, и ее прыткий взгляд был до того цепким, что, верно, от него никак не могло ускользнуть что-нибудь хоть сколько-то примечательное.

На молодого человека в тесных клетчатых панталонах, сюртуке, халатно расстегнутом над белым жилетом, и круглой швейцарской шляпе дама обратила внимание сразу — уж больно странно шел он по аллее: то остановится, высматривая кого-то среди гуляющих, то порывисто сделает несколько шагов, то снова застынет. Неожиданно вспыльчивый субъект взглянул на наших дам и, будто приняв некое решение, направился к ним широкими шагами. Остановился перед скамейкой и, обращаясь к юной барышне, воскликнул шутовским фальцетом:

— Сударыня! Разговаривал ли вам кто-нибудь прежде, что вы нестерпимо великолепны?

Барышня, которая и в самом деле была чудо как превосходна, уставилась на наглеца, чуть приоткрыв от испуга земляничные губки. Даже ее зрелая спутница, и та опешила от столь неслыханной развязности.

— Я сражен с первого взора! — фиглярствовал безызвестный, вполне, впрочем, презентабельной внешности молодой человек (популярно подстриженные виски, высокий бледный лоб, возбужденно пламенеющие карие глаза). — Позвольте же запечатлеть на вашем безвинном челе еще более безвинный, абсолютно братский поцелуй!

— Зударь, да вы зовсем пьяный! — очнулась дама с вязанием, причем оказалось, что разговаривает она с отличительным немецким акцентом.

— Я пьян необыкновенно от любви, — уверил ее наглец и тем же противоестественным, с подвыванием гласом потребовал. — Один-единственный поцелуй, иначе я безотлагательно наложу на себя руки!

Барышня вжалась в спинку скамейки, обернув личико к своей защитнице. Та же, невзирая на всю тревожность ситуации, проявила полное пребывание духа:

— Безотлагательно убирайтесь фон! Вы зумасшедший! — повысила она глас и выставила вперед вязанье с воинственно торчащими спицами. — я зову городовой!

И тут случилось нечто уж абсолютно бешеное.

— Ах так! Меня отклоняют! — с фальшивым унынием возопил молодой человек, картинно прикрыл рукою глаза и неожиданно извлек из внутреннего кармана малюсенький, посверкивающий черной сталью револьвер. — Так стоит ли после этого жить? Одно ваше слово, и я живу! Одно ваше слово, и я падаю мертвым! — воззвал он к барышне, которая и сама сидела ни жива, ни мертва. — вы безмолвствуете? Так прощайте же!

Вид размахивающего оружием хозяина не мог не привлечь внимания гуляющих. Несколько человек из числа тех, что оказались неподалеку, — полная дама с веером в руке, главный хозяин с анненским крестом на шее, две институтки в одинаковых бурых платьицах с пелеринами — замерли на месте, и даже по ту сторону ограды, теснее на тротуаре, остановился какой-то студент. Одним словом, можно было полагаться, что некрасивой сцене будет безотлагательно положен конец.

Но последующее произошло так живо, что вмешаться никто не успел.

— Наудачу! — крикнул пьяный (а может, и сумасшедший), зачем-то поднял руку с револьвером высоко над головой, крутанул барабан и приложил дуло к виску.

— Клоун! Пшют гороховый! — прошипела мужественная немка, обнаруживая неплохое знание разговорной русской речи.

Личико молодого человека, и без того бледное, стало сереть и зеленеть, он прикусил нижнюю губу и зажмурился. Барышня на всякий случай тоже закрыла глаза.

И правильно сделала — это избавило ее от кошмарного зрелища: в миг, когда грянул выстрел, голова самоубийцы резко дернулась в сторону, и из сквозного отверстия, чуть повыше левого уха, выметнулся красно-белый фонтанчик.

Началось нечто неописуемое. Немка возмущенно поозиралась, будто призывая всех в свидетели такого неслыханного безобразия, а потом истошно заверещала, присоединив свой глас к визгу институток и полной дамы, которые издавали пронзительные вопли теснее в течение нескольких секунд. Барышня лежала без чувств — на мгновение приоткрыла-таки глаза и безотлагательно обмякла. Отовсюду сбегались люди, а студент, стоявший у решетки, чувствительная натура, наоборот бросился прочь, через мостовую, в сторону Моховой.