Крупнейшие "игроки" русского интернета?

Статистика знает все.
Точно учтено количество пахотной земли в СССР с
подразделением на чернозем, суглинок и лесс. Все граждане
обоего пола записаны в аккуратные толстые книги, так хорошо
известные Ипполиту Матвеевичу Воробьянинову-книги загсов.
Известно, сколько какой пищи съедает в год средний гражданин
республики. Известно, сколько этот средний гражданин выпивает в
среднем водки, с примерным указанием потребляемой закуски.
Известно, сколько в стране охотников, балерин, револьверных
станков, собак всех пород, велосипедов, памятников, девушек,
маяков и швейных машинок.
Как много жизни, полной пыла, страстей и мысли, глядит на
нас со статистических таблиц!
Кто он, розовощекий индивид, сидящий с салфеткой на груди
за столиком и с аппетитом уничтожающий дымящуюся снедь? Вокруг
него лежат стада миниатюрных быков. Жирные свиньи сбились в
угол таблицы, В специальном статистическом бассейне плещутся
бесчисленные осетры, налимы и рыба чехонь. На плечах, руках и
голове индивида сидят куры. В перистых облаках летают домашние
гуси, утки и индейки. Под столом прячутся два кролика. На
горнзонте возвышаются пирамиды и вавилоны из печеного хлеба.
Небольшая крепость из варенья омывается молочной рекой. Огурец,
величиною в пизанскую башню, стоит на горизонте. За крепостными
валами из соли и перца пополуротно маршируют вина, водки и
наливки. В арьергарде жалкой кучкой плетутся безалкогольные
напитки: нестроевые нарзаны, лимонады и сифоны в проволочных
сетках.
Кто же этот розовощекий индивид-обжора, пьянчуга и
сластун? Гаргантюа, король дипсодов? Силаф Фосс? Легендарный
солдат Яшка Красная Рубашка? Лукулл?
Это не Лукулл. Это-Иван Иванович Сидоров или Сидор
Сидорович Иванов; средний гражданин, съедающий в среднем за
свою жизнь всю изображенную на таблице снедь. Это-нормальный
потребитель калорий и витаминов, тихий сорокалетний холостяк,
служащий в госмагазине галантереи и трикотажа.
От статистики не скроешься никуда. Она имеет точные
сведения не только о количестве зубных врачей, колбасных,
шприцев, дворников, кинорежиссеров, проституток, соломенных
крыш, вдов, извозчиков и колоколов, но знает даже, сколько в
стране статистиков. И одного она не знает. Не знает она,
сколько в СССР стульев. Стульев очень много.
Последняя статистическая перепись определила численность
населения союзных республик в сто сорок три миллиона человек.
Если отбросить девяносто миллионов крестьян, предпочитающих
стульям лавки, полати, завалинки, а на Востоке-истертые ковры и
паласы, то все же остается пятьдесят миллионов человек, в
домашнем обиходе которых стулья являются предметами первой
необходимости. Если же принять во внимание возможные просчеты в
исчислениях и привычку некоторых граждан Союза сидеть между
двух стульев, то, сократив на всякий случай общее число вдвое,
найдем, что стульев в стране должно быть не менее двадцати
шести с половиной миллионов. Для верности откажемся еще от
шести с половиной миллионов. Оставшиеся двадцать миллионов
будут числом минимальным.
Среди этого океана стульев, сделанных из ореха, дуба,
ясеня, палисандра, красного дерева и карельской березы, среди
стульев еловых и сосновых герои романа должны найти ореховый
гамбсовский стул с гнутыми ножками, таящий в своем обитом
английским ситцем брюхе сокровища мадам Петуховой.
(с)