Нелюбимая тема про милицию

Удивило и потрясло меня совершенно другое. Когда пришли милиционеры и
увидели в комнате двух совершенно трезвых растерянных мужчин и хлюпающую,
как говорят, кровью умывающуюся женщину, то они не заинтересовались ни
избитой и порезанной, ни тем, кто ее резал, бил и истязал, ни заявлением ее
о том, что в подвале режутся в карты и на полу валяется финский нож, а
совсем другим: жилец привел неизвестную, а сам собирается куда-то уходить.
Объяснить я ничего не мог - не слушали. Разговор милиция начала в таком
тоне:
- Что? Бьют? Да тебя давно убить надо.
- Убивают? Ну что ж? Похороним!
- В карты играют? Ладно, ладно, сама приваживала, а теперь плачешь.
- Финский нож? Да на тебя и топора мало.
В таком тоне и велся весь разговор. Тон благодушных подвыпивших парней,
"заводящих" пьяного; разговор санитара с сумасшедшим о его миллионах. Ох,
эта непробиваемая броня служителей порядка. Эта смешливость, которая вдруг
нападает на работников милиции, когда их просят о помощи. Сколько я ее видел
и слышал! Сунуться опасно, говорить не о чем, вот начинают смеяться. А потом
еще эпатация: обалделый обыватель отваливается сразу. Он уже ничего понять
не может. Напишу только о последнем случае из ряда очень-очень многих,
которые мне пришлось наблюдать.
Раз на нас - а нас было четверо, из них две женщины - набросились двое
развеселых парней с гитарой и ножами. Это было не на окраине, а напротив
бразильского посольства, то есть у самых-пресамых дверей Дома литераторов.
Было, повторяю, нас четверо - жена поэта Наровчатова, редактор и парторг
Гослитиздата, художник-декоратор и я. Я с Галиной Наровчатовой шел впереди,
поэтому, как и из-за чего возникло столкновение, я так и не знаю - то ли
пьяный толкнул кого-нибудь из нас, а тот огрызнулся, то ли вид был у женщин
не тот (шляпки, блузки), то ли фамилия у редактора - Коган, в общем,
повторяю, я этого так и не узнал. Но просто-напросто один из парней взял
Когана за грудки, да и трахнул его о решетку. Когда я бросился на помощь,
оба парня с радостью переключились на меня. Тут был весь уголовный антураж,
не воров, а тех, кого в лагере зовут "сявками", - руки в карман, кулак к
носу и двое вооруженных против двоих безоружных. Женщин попросту отбросили.
Я справился со всем один: и с матом, и с ножом, и с пальцами рогаткой в
глаза: "Ты что, падло, в лоб захотел?" - и еще кое с чем. В течение трех
минут мы стояли друг перед другом, матерились и орали на весь квартал. Но в
эти три минуты - великое время для жизни и смерти человека! - Галина
Наровчатова успела добежать до милиционера и стала звать его на помощь. И
угадайте, что ей сказал милиционер? "Знаешь что?.. Сама с ними пила, а
теперь их сдать хочешь?! А ну, иди отсюда!" За точность слов, конечно,
поручиться не могу, но смысл передаю совершенно точно. А я ведь знаю, что
для того, чтобы превратить человека в черепаху, достаточно десяти секунд;
чтобы зарезать и пырнуть под сердце или в горло - и трех секунд, пожалуй,
много, а чтобы добежать и оказать помощь - и минуты хватит. А у милиционера
три минуты ушло на то, чтобы поглумиться над испуганной и совершенно трезвой
женщиной. Просто он ржанул, повернулся и пошел в сторону, противоположную
опасности.
http://knigadarom.com/download.php?id=4882

Роковым для жизни писателя произведением оказался роман «Факультет ненужных вещей», начатый им в 1964 году. В 1978 этот роман был напечатан на русском языке во Франции. В этом же году Юрий Осипович, которому только что исполнилось 69 лет, был смертельно избит неподалеку от ресторана ЦДЛ. Скончался в больнице 29 мая 1978 года.