Про солдата не из бронзы

книгу не читал. но насколько я знаю, книга про события середины 80х годов.

или я ошибаюсь?

Да, книга об Афганистане, этот эпизод - воспоминания отца автора книги.

Про войну надо читать "из первых рук" - Быкова, Адамовича и других писателей-фронтовиков.

Ну кто ж спорит-то. Если дать здесь ссылки на эти книги - думаешь кто прочитает? А кусочек этот сильный. По содержанию, не по форме - стиль конечно не очень. Просто может кто-нибудь вспомнит. А книги эти стыдно сказать - в детстве читал, сейчас как-то недосуг, надо бы хоть одну перечитать. Какую?

Из всех книг о войн мне больше всего понравилась книга Виктора Астафьева "Прокляты и убиты". Хотя Астафьева обвиняют в чернухе и он там сильно хает советский командный состав, но книга зачетная. Мне понравилась, настолько откровенно о войне я больше нигде не читал...

Еще хорошая книга Вячеслава Кондратьева "Сашка" - я в тех местах был на Вахте Памяти, страшная там была война, незахороненные останки в каждой третьей воронке, блиндаже, траншее. Поразила "Школьная высота" на которой наши в полном окружении в октябре 1941 года - бились до последнего. Потом гансы там расстреливали пленных, я нашел медальон на одном из расстрелянных, потом вроде даже дочь нашли.

Потом поразил блиндаж почти на 1000 человек - посбрасывали туда всех - ни креста, ни могилы.

В самом начале восьмидесятых, при старческом румянце развитого социализма, были еще обязательные ритуалы: нас гоняли на демонстрации и торжественные собрания. "Стихийные" митинги поддержки и протеста проводились по указанию и под контролем горкомов-обкомов. В обязательные ритуалы входило и возложение венков к памятникам. Пямятники были привычной деталью городского пейзажа и воспринимались большинством они именно, как деталь, к которой иногда пригоняют пионеров в галстуках. Насильное кормление аппетиту не способствует, поэтому редко кто воспринимал памятники так, как задумывали создатели.

Однажды, в те годы, я с небольшой компанией оказался в лесу под Барановичами. У нас было дело к знакомому леснику. Лесника дома не было и пока мы ждали, его сын - парень лет пятнадцати вызвался показать нам окрестности. Минутах в десяти хода от ближайшей дороги мы вышли на небольшую поляну. Посреди поляны был невысокий прямоугольный холмик, шагов двадцать на сорок и полметра высотой. Огорожен простеньким деревянным заборчиком и покрыт аккуратной травкой. Видно было, что за этим местом ухаживают. Хлопец рассказал нам, что летом сорок первого, здесь неподалеку немцы огородили кусок земли и поставили по периметру пулеметы. Затем много дней подряд загоняли туда группы пленных. Никакого снабжения, кроме боеприпасов охране не предусматривалось. Поначалу у местных жителей была возможность приносить воду и хлеб и даже забирать к себе солдатиков, объявив их мужьями-сыновьями. Немцы этому не мешали - тогда охраняли простые работяги в форме, во главе с очкариком-лейтенантом. Но вскоре охранников из фронтовой части заменили на каких-то специальных и все кончилось. Десятки тысяч человек умирали две недели. Однажды, охрана забрала свои пожитки и просто уехала.

Бабы и дети из окрестных деревень долго хоронили красноармейцем. Под небольшим с виду холмиком, возле которого мы стояли покоилось около двадцати тысяч человек. На соседней поляне был еще один, побольше. Там - еще пятьдесят тысяч. Никаких бронзовых монументов и пирамидальных обелисков. Пионеры там тоже не тусовались. Для Сталина погибшие пленные были просто предателями. Его последователям они тоже были неинтересны, поскольку героически-лубочной легенды про них не сочинишь. Памятником им стали люди - окрестные жители, которые год за годом ухаживали за могилами. И у пацана, который нам это рассказывал дрожал голос.

На нас, привыкших к нудной официальности государственных памятников эти холмики произвели очень сильное впечатление. Всю обратную дорогу молчали.